[ядовитая волчья ягодка]

код баннера

<a href="http://sladkaya-bitva.diary.ru/?tag=4557768"> <img src="http://s2.ipicture.ru/uploads/20120708/i550Xcyk.jpg"></a>

Название: Живьём
Автор: ядовитая волчья ягодка
Бета: анонимный доброжелатель
Персонажи: ТYL!Сквало/ТYL!Тсуна
Жанр: daily life, ангст
Рейтинг: PG-13
Размер: драббл
Дикслеймер: отказываемся
Предупреждение:

спойлер

возможная смерть персонажа

С самого начала все идет абсолютно обыденно.

Тсуна сидит за письменным столом и задумчиво щелкает шариковой ручкой, порой крутит ее в своих пальцах. У него уставший вид, под глазами заметны темные круги. Ощущение, как будто он чем-то обеспокоен; чем-то таким, что мешает спокойно заснуть вот уже который день. Странно только, что это не вызывает удивления.

Сквало стоит напротив, опираясь одной рукой на спинку кресла. Уголки губ криво вздернуты, взгляд неотрывно следит за мимикой Тсуны. И правда, все абсолютно обыденно. В этом кабинете вряд ли когда-нибудь что изменится.

— Это дерьмо, а не информация, — говорит Сквало. — Отряды уже расставлены в южной части города, а потакать твоим прихотям я не собираюсь.

— Хорошо.

На какое-то время они замолкают. Тсуна вздыхает и зачем-то пожимает плечами, делает пару пометок на небольшом листе бумаги. Потом откладывает ручку в сторону и прикрывает ладонью глаза, трет их указательным и большим пальцами. Жесты немного рассеянные и словно рассредоточенные, из-за чего он выглядит младше своих лет. Выходит, что-то мешает Тсуне собраться с мыслями. Что именно — пока непонятно.

— Хорошо, — повторяет он спустя пару минут. — Я буду действовать исходя из обстоятельств, все-таки нам ничего не известно о местоположении противника. Спасибо за помощь.

Помещение мгновенно заполняется громким смехом. Тсуна убирает руку от лица и, поднимая взгляд, внимательно смотрит на дергающийся у Сквало кадык, после на его острый подбородок. Невольно Тсуна улыбается, как неожиданно все куда-то пропадает.

А потом вдруг начинается.

Огромный шум закладывает уши, становится невыносимо жарко и душно. По вискам ощутимо стекают крупные капли пота, глаза ноют от колючей боли. А все потому, что впереди — мощный поток огня. Такое чувство, что ему буквально нет конца. Он бесконечен — и Тсуна не столько видит это, сколько осознает.

Кроме огня здесь больше ничего нет. Одно лишь пламя исходит откуда-то странными круговыми толчками, затмевает все вокруг. Ожидаемо веет гарью и еще чем-то паленым. Запах противный, из тех, от которых мутит и тотчас же рвет. Кажется, так пахнет горелая кожа и мясо, сожженное дотла.

Приходится напрячь зрение, чтобы понять, в чем дело. Тсуна беспомощно щурится, пытаясь высмотреть что-нибудь в округе, пока резко не замирает. В груди появляется страх и непонятное отвращение, из-за чего охота крепко зажмурить глаза и отвернуться. Сердце ускоренно бьется о ребра, воздух плавится прямо в легких. По телу расползается ощущение безграничного ужаса, в то время как на расстоянии нескольких метров Сквало сгорает заживо.

Он еле держится на ногах и прикрывает лицо руками, стараясь как-то защитить себя от едкого пламени. Огонь прогрызается внутрь Сквало очень быстро, сжирая даже черный пепел. Тсуна беззвучно кричит и хочет податься на помощь, но остается стоять на месте. Ведь есть что-то, что ему мешает двигаться. И это — его собственные ладони, из которых все еще продолжает исходить поток пламени.

Но это быстро заканчивается.

В кабинете просторно и холодно. Тсуна трясет головой, отгоняя от себя осадочные чувства, и пытается незаметно унять в руках крупную дрожь. Рубашка взмокла от пота, волосы неприятно липнут ко лбу. Зрачки расширены, страх все еще сидит в груди. Вероятнее всего, увиденное — одна из сторон гиперинтуиции. Получается, он убьет Сквало? Тсуна с трудом давит в себе нервный смешок.

— Ты что, подыхать тут собрался?

Голос ироничный, с долей едва уловимого волнения. Проходит секунд десять, после которых Сквало хватает Тсуну за подбородок и заставляет посмотреть себе в лицо. Кожу обдает жаром теплых пальцев, отчего становится как-то неловко. Растерявшись, Тсуна сглатывает накопившуюся слюну и кладет на ладонь Сквало свою, легко сжимает.

— Все нормально, — врет он.

И все снова идет абсолютно обыденно.

Вопрос: Понравилось?

1. Понравилось		39	(100%)
Всего:		39

@темы: конкурсная работа, фанфик, Команда волчьей ягоды, работа по чужому пейрингу

---

[Очень Суровый Шиповник]

Название: Шериф и море
Автор: Akulatrasax и Ollyy
Бета: они же
Размер: мини, 1128 слов
Пейринг/Персонажи: Сквало, Цуна
Категория: джен
Жанр: мистика
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Не прошло даже месяца с тех пор, как город принял Саваду Цунаеши на пост шерифа, как однажды в послештормовое утро море выбросило на берег человеческие останки.
Предупреждение: AU
Дисклеймер: Все права на персонажей и сюжет Katekyo Hitman Reborn! принадлежат Амано Акире. Автор материальной прибыли не извлекает.

Северо-западный ветер принес шторм. Море затихло буквально на несколько минут, а потом тяжелые темно-серые волны разом вспенились.
Лодки стояли в гавани, надежно укрытые от бури, а их хозяева согревались в эту ненастную ночь в местной пивнушке «Третья нога». Бывалые морские волки качали головами, говоря, что ветер горчит и наверняка предвещает неудачи, и еще несколько дней рыба будет плохо идти в сети.
Никто в городке не смог предсказать, что нынешний шторм принесет с собой смерть.

Савада Цунаеши не верил в приметы. Он был прагматиком до мозга костей, каким только может вырасти человек вдали от стихии. Криминалистическое образование только развило в нем приземленность, не превратив, однако, в циника.
Впрочем, он только что прибыл сюда, юный выпускник полицейской академии, и у него было полно времени, чтобы зачерстветь и пропитаться морской солью, табаком и виски.
Не прошло даже месяца с тех пор, как город принял его на пост шерифа, как однажды в послештормовое утро море выбросило на берег человеческие останки.
Эксперт постановил — человек был убит крупным морским животным.
— Акула, я бы поставил девяносто девять процентов на одну из этих тварей, — сказал доктор Шамал, вытирая руки полотенцем. В комнате отчетливо пахло морем, водорослями, тухлым мясом и препаратами, отчего Цуну мутило, но он старался держаться.
— Скорее всего турист. Даже не представляю, как тебе удастся опознать его, шериф, — Шамал похлопал Цуну по плечу, словно пытаясь ободрить.
Нападение акулы могло посчитаться несчастным случаем, и Цуна готов был закрыть дело, когда через пару дней море выплюнуло еще один труп, словно не желая принимать скверну в свои воды.
На этот раз это был местный житель, рыбак, накануне вышедший в море.
И на этот раз это был отнюдь не несчастный случай.

Городок будто охватило безумие. Мужчины вооружались острогами, сетями, дробовиками и выходили в море, словно в крестовый поход. Ни одно судно не возвращалось без мертвой акулы на борту, но море платило той же монетой — трупы находились с завидной регулярностью.
Туристы спешно уезжали домой, местные жители оплакивали погибших, мэр подсчитывал убытки, нанесенные городу, и количество голосов, которых он не досчитается в следующем году. Цифры выходили неутешительными.
Акулы — это немного не то, чем должен заниматься шериф. Но когда акула смыканием челюсти отнимает человеческую жизнь, она превращается в убийцу.
А убийца и шериф не те, кто могут долго существовать бок о бок.
После четвертого трупа Савада Цунаеши объявил морскому хищнику свою личную вендетту и, вооружившись справочником по морской биологии, твердо вознамерился победить в этом противостоянии.

Каждые утро и вечер, сняв шерифскую звезду, он поднимался на борт катера, приобретенного полицией за полцены у семьи первого погибшего рыбака, и выходил в море. Волны, обманчиво гладкие и голубые, то пенными брызгами били в лицо, то шли рябью и становились похожими на мятую шелковую ткань. Цуна вглядывался в них до рези в глазах, но море оставалось равнодушным к усердию молодого шерифа, лишь изредка издевательски выбрасывая на поверхность медузу другую.
Море завладело мыслями Цуны, забрало себе его сердце. Глядел ли он в чашку с кофе или на бумаги, любовался небом или пробивал по базе отпечатки пальцев, море, липкое и соленое, плескалось в его глазах, поселилось на сетчатке, прокралось в сны и завладело ими, как всем, до чего дотягивались его волны.

Сны Цуны пахли выброшенными на берег водорослями и нагретой солнцем галькой, переливались белым и голубым. Вода окружала его со всех сторон, прозрачная и соленая, но он вдыхал ее, будто воздух, шел по дну, не чувствуя сопротивления, жадно шевелил жабрами, надеясь уловить разлитый вокруг запах крови. Соленый, но совсем по-другому, тягучий, сладкий.
Еще в этих снах был странный, не знакомый Цуне мужчина. Слишком светловолосый и белокожий для этих мест, где солнце и соль быстро выдубили бы кожу до бронзовой жесткости, с опасными серыми глазами, похожими на блеск пресной воды под солнцем, он просто был рядом. Всегда молчал, но живые и подвижные черты лица говорили громче тысячи слов; а когда он резко разворачивался, так что волосы акульим хвостом распарывали воздух, Цуне казалось, он видит на шее бледные акульи жабры.
После первого такого сна молодой шериф перерыл всю картотеку, но так и не нашел ни единого упоминания о странном чужестранце. Тот, похоже, существовал лишь в Цунином воображении, и чувствовал себя там, как дома. Он стал приходить все чаще — стоило Цуне хотя бы на миг смежить веки, как беловолосый появлялся у него перед глазами.
На пятый сон незнакомец попытался заговорить. Он раскрывал и закрывал рот, шевелил губами, красными, как ягоды шиповника, но ни звука не срывалось с его языка. Цуна испытывал странную иррациональную жалость, пока не увидел острые акульи зубы, мелкие и смертоносные, перепачканные в крови. Тогда в его сердце вместе с морем и незнакомцем поселился страх.

От беловолосого чужеземца не было никакого спасения. Цуна пробовал не спать, литрами пил кофе и энергетики, но рано или поздно сон все равно настигал его, пугающе яркий и реальный.
Спасение Цуна нашел случайно. Однажды он вышел в ежевечерний рейд на полицейском катере настолько усталый и вымотанный, что заснул прямо на палубе, убаюканный теплым закатным солнцем и мерным плеском волн о борт. В тот раз ему снились только море и ветер.
С тех пор вечерние и утренние рейды превратились в ночные. Закрыв офис и сменив форму на рыбацкий комбинезон, Цуна заводил мотор и выходил в море. Команда отказалась работать ночью, и он без сожаления расстался с ней. Лишь море дарило ему покой и умиротворение. Оно ласково оглаживало палубу своими темными волнами, ластилось, как большая дикая кошка, мурчало и шептало что-то на своем певучем языке. И продолжало исправно выносить на берег трупы, но Цуна смирился с этим, как дикари смиряются с громом и молниями, а цивилизованные люди — с авиакатастрофами. Иногда перед тем, как выйти в море, он заходил в «Третью ногу», и самый придирчивый взгляд не отличил бы его от тамошних завсегдатаев.

А пару недель спустя он не вышел на работу. Хватились шерифа ближе к полудню — припозднившаяся уборщица решила вымыть в офисе полы, но так и не смогла попасть внутрь. На следующее утро мэр организовал поиски, которые продлились всего час, до обнаружения полицейского катера. Тот мягко упирался носом в прибрежную гальку, а мотор не шумел лишь потому, что кончилось топливо. Цуны на борту не было. Выждав положенный срок, мэр разместил новое объявление об открывшейся вакансии. Там были указаны оклад и надбавки, оплата расходов на бензин и предоставление жилья, а также многое другое. И лишь одного было не найти в том объявлении — слов о том, что море по-прежнему продолжает выбрасывать на берег изъеденные острыми, будто акульими зубами трупы, только теперь их стало в два раза больше. Поговаривали, что к одному из тел пристал длинный белый волос; пьяный моряк, запивая икоту ромом, клялся, что видел возле трупа странного пловца, невысокого и узкоглазого, с короткими каштановыми волосами. Тот обнажил в улыбке мелкие треугольные зубы, плеснул хвостом и уплыл в открытое море. Но в мире хватает странностей, а ром заставляет рассказывать и еще более неправдоподобные истории.
Как бы то ни было, по-прежнему гласит объявление, если вы только-только закончили полицейскую академию или имеете опыт работы по специальности — добро пожаловать в Намимори.

Вопрос: Понравилось?

1. Понравилось		57	(100%)
Всего:		57

@темы: конкурсная работа, фанфик, Команда шиповника, работа по чужому пейрингу

---

[Очень Суровый Шиповник]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[Очень Суровый Шиповник]

Название: Дерби
Автор: Shun
Бета: Ollyy
Размер: драббл, 630 слов
Пейринг/Персонажи: Занзас, Хибари Кея
Категория: джен
Жанр: AU
Рейтинг: G
Дисклеймер: Все права на персонажей и сюжет Katekyo Hitman Reborn! принадлежат Амано Акире. Автор материальной прибыли не извлекает.
Краткое содержание:однажды автор сделал из Занзаса и Хибари футболистов.
Предупреждение: трэш, угар и ЧЕ по футболу посвящается

Перед дерби Милан сходит с ума. Весь город словно исчерчен невидимыми, но осязаемыми границами – здесь только для «россонери», там только для «нерадзурри».
Дерби – время, когда коллеги по работе перестают разговаривать, лучшие друзья ссорятся, и резко увеличивается количество потенциальных разводов. Город гудит растревоженным ульем, украшает себя красно-черными и черно-синими флагами и спорит до хрипоты – кто же в этот раз окажется сильнее.
Занзасу поначалу кажется странной эта суета – дети, что не поделили совочек в песочнице – вот как это выглядит это со стороны. Но на тренировках игроки становятся серьезнее, выкладываясь по полной, а в раздевалке говорят только о предстоящем матче, словно это последняя игра не то, что в сезоне, в целом мире. Клаудио Раньери то и дело останавливает каждого футболиста, и, внимательно глядя в глаза, рассказывает, как это важно – выиграть. Не просто не проиграть – выиграть. Даже консьержка в доме, где Занзас снимает квартиру, расспрашивает его о предстоящей расстановке на матч, как будто от этого зависит ее жизнь.
Общее безумие захватывает его вместе с остальными. Уже в предтрибунном помещении, вглядываясь в лица товарищей по команде, Занзас уверен – он выиграет, чего бы ему это ни стоило. Они выиграют.
«Сан Сиро» поет.
Тиаго Мотта проходит по левому флангу, подскальзывается, мяч попадает в штангу. Снайдер шепчет, точнее, кричит, потому что Зансас его слышит: "Господи, помоги нам!" Раньери вскакивает со скамейки. Паццини выбивает на угловой. Трибуны захлебываются в «Интер – мерда». Камбьясо вытирает пот со лба. Сезар перехватывает мяч. Стадион разочарованно стонет.
На пару секунд Занзасу кажется, что они очутились в прошлом, среди гладиаторов и диких зверей. Еще немного и кто-то обязательно повернет палец вниз. А потом он замечает, как нелепо ошибается один из игроков «Милана», и времени на глупые аналогии больше не остается. Все, что он видит и чувствует – это мяч у его ног. Они мчатся наперегонки: Занзас и гребаный «миланисти»— то ли японец, то ли китаец, и падают они тоже вместе – трава на «Сан Сиро» сегодня играет против всех.
«Хибари, номер десять», - читает Занзас на красно-черной футболке. Все же японец. В общем, ему полагается знать противника в лицо, но он никогда не утруждает себя такой ерундой. Все эти противники – не больше, чем мусор. Главное, бегать быстрее и бить точнее, чем любой из них. Запоминать имена и фамилии – слишком большая роскошь.
Стадион заходится проклятиями.
Японец хватается за ногу, кусая губы, а потом, прихрамывая, уходит к кромке поля. Занзас очень хочет, чтобы тот не вернулся. Но тому, конечно, плевать на чужие пожелания.
Они играют друг против друга – на правом фланге, совсем рядом с трибуной «миланисти», и все что Занзас слышит— бесконечное «сдохнисдохнисдохни». До фанатов за решеткой ему не добраться, зато он может дотянуться до проклятого японца. И когда они идут в очередной стык, Занзас с наслаждением бьет этого Хибари по ногам, как раз туда, где заморозка. Тот только сдавленно шипит сквозь стиснутые зубы. А в следующий раз толкает Занзаса, и мяч уходит в офсайд. Трибуны раздраженно воют.
Больше не остается ни «Интера», ни «Милана», ни их игрушечного дерби— только он и мальчишка-японец со стиснутыми в тоненькую полосочку губами. Теперь Занзас хочет выиграть только у него, чтобы тот уполз с поля побитой собакой. Не самая плохая мечта в мире.
На табло все еще горят нули. Запасной арбитр показывает табличку с цифрой три. «Сан Сиро» подгоняет своих рабов – кажется, болельщикам уже неважно, кто забьет, лишь бы мяч оказался в сетке.
Японец пытается оттолкнуть Занзаса от мяча и получает удар локтем в живот. Арбитр несется к ним через половину поля, сжимая в руках желтую карточку. Японец безразлично смотрит, как Занзасу записывают нарушение – то ли тянет время, то ли издевается. А потом придвигается близко, словно хочет помириться, так близко, что Занзас чувствует его запах – пота и почему-то шиповника – и шепчет, коверкая итальянские слова:
- Надеюсь, ты сдохнешь в муках.
В эту секунду над полем звучит свисток, оставляя «Сан Сиро» злым и голодным.
Занзас криво усмехается, глядя в спину с десяткой. Кажется, ему предстоит подумать над схемой новой атаки.

Вопрос: Понравилось?

1. Понравилось		45	(100%)
Всего:		45

@темы: конкурсная работа, фанфик, Команда шиповника, работа по нашему пейрингу

---

[Очень Суровый Шиповник]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[Очень Суровый Шиповник]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[Очень Суровый Шиповник]

Название: Как подцепить Хибари
Автор: Ollyy
Бета: Shun
Размер: мини, 1331 слово
Пейринг/Персонажи: Занзас/Хибари
Категория: слэш
Жанр: стеб
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Занзас ни о чем не догадывался, пока не оказался лицом к лицу с Хибари Кеей, мелким Савадиным прихвостнем с двумя тонфами наперевес, которые заменяли ему и мыслительный, и речевой аппараты. Не то чтобы Занзас что-то имел против. В его жизни с избытком хватало любителей потрепаться.
Предупреждение: трэш, угар и содомия в некотором роде зоофилия
Дисклеймер: Все права на персонажей и сюжет Katekyo Hitman Reborn! принадлежат Амано Акире. Автор материальной прибыли не извлекает.

Сквало три недели доставал его разговорами о том, что Варии нужно Облако. Занзас хмыкал, многозначительно вертел в руках стакан и обещал выебать пистолетами (сразу двумя), но настырный мусор намеков упрямо не понимал.
— Хрен с тобой, — не выдержал наконец Занзас, — тащи сюда свои досье.
И Сквало притащил. Читать их Занзасу было, конечно, лень, поэтому он просто сбросил их со стола и выбрал ту папку, которая упала дальше всех — Облако ведь должно обделывать свои делишки на расстоянии, так? Посмотреть, кого именно он выбрал, Занзас, разумеется, не удосужился.
Смотреть пришлось Сквало. И он, мягко говоря, в восторг от решения босса не пришел.
— Может, подумаешь еще раз, а? — тоскливо предлагал он, дипломатично не замечая, что чертовы папки, усеявшие весь пол, Занзас даже не открывал.
— Отстань, — отмахивался тот и, когда Сквало орал особенно громко и загораживал спиной телевизор, снисходил до пояснений, — это все гиперинтуиция Вонголы.
— Какая, к черту, гиперинтуиция, ты же приемный! — однажды чуть-чуть не дотянул до ста тридцати децибел (что в некоторой степени говорило об уровне его недовольства ситуацией) Маммон, и с тех пор на страницах этого фика его никто больше не видел.
Сквало таких глупых проколов не допускал. К своей цели он пер решительно и неостановимо, как Бьякуран к зефиру и Мукуро к Вендикаре, а скрытности его могла позавидовать сама Янтарная комната. Поэтому Занзас ни о чем не догадывался до того самого мига, когда оказался лицом к лицу с Хибари Кеей, мелким Савадиным прихвостнем с двумя тонфами наперевес, которые заменяли ему и мыслительный, и речевой аппараты.
Не то чтобы Занзас что-то имел против. В его жизни с избытком хватало любителей потрепаться.
— Ну что, — сказал он, наслаждаясь этим новым, захватывающим ощущением: тебя слушают и не перебивают, — переговоры прошли быстро и закончились неудачно?
Мерцающие звезды в небе, литр виски в желудке и отсутствие подчиненных на километр вокруг настраивали на лирический лад, и он даже готов был отпустить мальчишку без драки. Вот только того, как оказалось, это совершенно не устраивало.
— Сбегаешь? — буркнул он, не снисходя до того, чтобы перейти с японского на итальянский; они так и разговаривали каждый на своем языке — еще одно маленькое нежелание уступать, прогибаться под собеседника. — Мы еще не закончили драку, обезьяний король.
— Насчет моих подчиненных ты прав, обезьяны еще те, — Занзас хмыкнул, пацан его откровенно развлекал, а попытки уколоть лишь веселили. — А вот королем я стану не раньше, чем отделю голову твоего обожаемого Савады от его цыплячьего тельца.
Хибари смотрел на него внимательно и серьезно, словно и правда прикидывал варианты.
— Если это травоядное позволит себя убить, так ему и надо.
В этот момент Занзас понял про своего собеседника две вещи: что из него вышел бы идеальный офицер Варии и что сам Занзас, кажется, только что влюбился.
Такое происходило с ним не впервые: сложно дожить до двадцати четырех (даже если восемь лет ты провел вмороженным в лед, как какой-нибудь доисторический мамонт или пачка пельменей в морозилке) и ни разу не ощутить подъем сердца, ну или других, в большей мере ответственных за это дело органов. Опыт у Занзаса имелся, так что он решил сразу брать быка за рога — в данном случае за тонфы:
— Раз уж у тебя нет других планов, как насчет того, чтобы закончить вечер у меня?
Хибари не только не понял, но и, похоже, оскорбился.
— Забью до смерти, — рявкнул он и бросился в атаку.
Только к утру, позволив Луссурии обработать раны, Занзас оптимистично решил, что пацан, должно быть, привык к долгим ухаживаниям. Ответственный за влюбленность орган пульсировал и дрожал, рвался наружу из сковывающих его кандалов, что настраивало самого Занзаса на романтический лад. «Будут тебе ухаживания», — решил он.

Первым делом Занзас вылетел в Намимори — Сквало поначалу даже радовался тому, как рьяно босс взялся за переманивание в Варию Облака. Там, сняв три верхних этажа в отеле, он всерьез задумался о правильном ухаживании. Подсознание, пьяно икнув, подбросило ему идею о букете цветов. Идею Занзас одобрил, заменив пошлые садовые розы дикими — вроде и все романтические каноны соблюдены, и сразу видно, что ни один из участников ухаживания не баба.
Проблемы возникли с запиской. Писать по-японски Занзас не хотел, а в том, умеет ли Хибари читать по-итальянски, уверен не был. Вопрос решился просто — пиктограмма. Спустя три часа открытка оказалась украшена пятнами подсохшего виски, грязными отпечатками пальцев и тем, что сам Занзас считал достоверным изображением себя, Хибари и пронзенного ярко-алого сердца. Сердце Занзас по привычке пронзил выстрелами из пистолетов и пририсовал рядом Бестера — просто чтобы зверушке не было скучно.
Только закончив возиться с чертовой открыткой, Занзас подумал, что гораздо быстрее было бы вложить в букет их с Хибари фотографии и свежее вырезанное сердце, но решил оставить этот способ до следующего раза.
Хибари хватило и рисунка.
Через час он ворвался в номер Занзаса и, проигнорировав хозяина, сразу бросился вглубь комнаты. Занзас такую прыть в поисках кровати, конечно, оценил, но почувствовал смутную досаду — и на невнимание к собственной персоне, и на ненужность всей этой кутерьмы с ухаживанием.
— Где он? — отрывисто бросил Хибари.
— Он? — переспросил Занзас, задумавшись о трудностях межкультурной коммуникации: ему всегда казалось, что кровать что в итальянском, что в японском языках женского рода.
— Лигр, которого ты угрожал убить, вырвать ему сердце и сожрать, если я не приду.
Следующие четыре часа они провели с пользой, хоть до постели так и не добрались. Занзасу даже было не жаль денег, которые он отдал за отстраивание заново всего гостиничного корпуса.
Вызвав из Италии Луссурию, чтобы тот обработал его раны, Занзас пришел к выводу, что дальше полагаться на свои художественные способности не стоит.

Хибари оказался крепким орешком. Он возвращал подарки, вылил ванную шампанского, доставленную ему прямо под окна, в сад (слабым утешением Занзасу послужил тот факт, что разгневанные бомжи, торопившиеся добраться до алкоголя раньше, чем тот впитается в землю, вытоптали весь этот сад к ебеням), никак не реагировал на серенады под окнами — и даже не вышел, когда раздосадованный Занзас запустил ему в окно пустой бутылкой! На свидания, впрочем, он приходил охотно. Вот только вел себя на них малость странно. Занзас даже как-то отловил мелкого Саваду, чтобы поинтересоваться, действительно ли в Японии принято демонстрировать свою привязанность тычками, пинками и попытками выбить избраннику зубы, но тот лишь округлил свои глаза-щелочки до почти нормального европейского размера, пискнул что-то невразумительное — никакой способности к языкам! — и грохнулся в обморок. Впрочем, его друг, смешливый ублюдок с бейсбольной битой, посоветовал сводить Хибари в зоопарк, мол, он любит зверушек.
Совет, безусловно, дельный, но беда была в том, что сам Занзас к животным тоже относился хорошо. И если отстроить зоопарк заново после визита туда Хибари ему ничего не стоило, то зверушек, которых пацан ненароком зашибет, было откровенно жаль.
И Занзас придумал идею получше. Без ложной скромности — это был потрясающий и гениальный план. Талбот, этот старый слепой пердун, к которому Занзас смотался в Италию, только причмокнул губами и спросил:
— Ты уверен, что хочешь настолько продвинутую камбио-форму?
Впрочем, задача заняла его настолько, что он принялся за работу над кольцом, не дожидаясь ответа.

И вот день Икс настал. Занзас побрился, принял ванну и даже сбрызнул себя бесцеремонно спизженной у Луссурии туалетной водой. Заслышав в коридоре шаги, он поднес к лицу кольцо и зажег его пламенем ярости — сюрприз так сюрприз.
То, что план удался, он понял уже по тому, что Хибари, увидев его, не выхватил как обычно тонфы, а, наоборот, спрятал их. Сделал пару неуверенных шагов вперед, задумался и решительно подошел, присел рядом. Он заговорил, и слова его звучали для Занзаса как музыка.
— Кис-кис-кис, — сказал он.
На его широкую лобастую голову опустилась рука, погладила за ухом, и от удовольствия Занзас тихо застонал… в смысле, замурлыкал. Талбот не соврал, «Камбио финале», самая продвинутая камбио-форма, полное слияние с животным из коробочки, действительно била наповал.
Рука Хибари оглаживала его по бокам, чесала за ушами и — где-то внутри Занзаса сам собой рождался сытый утробный рык, а шерсть на хвосте вставала дыбом, — под мордой. Занзас закрывал глаза и мурлыкал, как последний котенок.
Он понимал, что стоит ему только вернуться обратно в человеческий облик, как ласкам придет конец. Хибари снова станет нелюдимым замкнутым говнюком и достанет тонфы. А потому сейчас он наслаждался происходившим на полную катушку. Орган, ответственный за влюбленность, по-прежнему пребывал в полной боевой готовности. Занзас неуверенно рыкнул и потерся о чужое плечо головой. Что ж, торопиться некуда, а развести Хибари на секс он может и в таком виде.
Как два когтя об асфальт.

Вопрос: Понравилось?

1. Понравилось		72	(100%)
Всего:		72

@темы: конкурсная работа, фанфик, Команда шиповника, работа по нашему пейрингу

---

[Смородина_Лайт]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[Смородина_Лайт]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[Смородина_Лайт]

Название: Удержать дождь в ладонях
Автор: Белая Смородина
Бета: Белая Смородина
Персонажи: Сквало\Цуна, Занзас
Жанр: драма, hurt/comfort, романс
Рейтинг: PG-13
Размер: 2387 слов
Дикслеймер: Права на мир и персонажей принадлежат Амано
От автора: хэппи-энд, стопроцентный и незамутненный
Саммари: Когда ты босс мафиозной семьи, от тебя многое зависит - прежде всего, жизни других людей. А от одной конкретной жизни зависит твоя собственная


Ладонь Сквало с длинными пальцами выглядит бледной до синевы на фоне одеяла. Цуна стоит в дверях, рассматривая мучительно заострившиеся черты, темные веки и губы, обметанные белым.
– Что пялишься? – даже Занзас выглядит каким-то полинявшим, блеклым и растерянным, и оттого кажется, что привычный мир рухнул.
Цуна медленно подходит ближе, вдыхая резковатые запахи лекарств, слабости и болезни. Перед глазами пляшут белые и желтые точки, а в животе сжимается тугой комок тошноты и страха.
– Как он?
Ржаво-красные глаза Занзаса смотрят мутно, беспокойно, будто у зверя-подранка. По тому, как натянуты все его мышцы, видно, что ему хочется сорваться с места, драться, убивать, но он отлично понимает: здесь это никак не поможет. И вынужденное безделье, густо замешанное на бессилии, сводит его с ума.
– Сам посмотри, не слепой.
Цуна подходит еще ближе. Здесь, рядом с постелью, его настигает влажный, озоново-острый запах дождя, мокрой листвы и приближающейся грозы. Волосы Сквало темнеют, насквозь пропитанные водой. Простыни, одеяло, подушка – все мокрое. По бледной коже лба, расчерченной призрачными венами на висках, текут крупные капли, а вокруг холодным голубоватым флагом реет пламя Дождя.
– Что говорит Шамал? – Цуна с силой сжимает свое кольцо. Оно слишком большое, слишком тяжелое и все время норовит сползти с пальца и потеряться где-нибудь по дороге в школу. Цуна уже привык ходить, сжимая ладонь в кулак и обводя большим пальцем ободок с тонкой гравировкой. Это даже почти успокаивает, если забыть, сколько проблем принесло ему кольцо.
– Этот говнюк? – Занзас усмехается криво и страшно, шрамы на его лице ломаются, становясь похожими на следы чужих пальцев. – Сказал, что сдохнет, недели не пройдет. Нравится тебе чувствовать себя виноватым?
Цуна сглатывает и потерянно смотрит, как на свисающем углу одеяла медленно собирается капля, отрывается и разбивается об пол. Тонкий, монотонный звук зачаровывает и пробирает до дрожи в кончиках пальцев.
Сейчас, глядя на Сквало, почти невозможно представить, что два дня назад этот человек уверенно поднимал меч, запрокидывая голову и широко ухмыляясь противнику, и Цуна знал, на чью победу может поставить со стопроцентной точностью. Гибкое, подвижно легкое тело Сквало двигалось так стремительно и плавно, что Цуна не мог оторвать взгляда, совершенно зачарованный. Смешивались языки пламени, звенели мечи, а потом все закончилось – и Сквало лежал рядом с побежденным противником, надломленный, распластанный, как тряпичная кукла, а по его векам, лбу и щекам стекал дождь. В каплях отражалось безмятежно голубое, без единого облака небо.
– Я ничего не…
– Он защищал тебя, он дрался за тебя, – Занзас не повышает голоса, и оттого только страшнее. А потом выплевывает зло, презрительно, – Босс.
Цуна отступает на шаг, ему по-детски хочется стянуть кольцо с пальца – слишком тяжелое чертово кольцо! – и швырнуть его Занзасу. Пусть подавится! Кольцо излучает едва ощутимое тепло, и Цуна накрывает его ладонью, будто пытаясь сделать вид, что его там нет.
– Я не выбирал это.
Занзас смотрит на него, сквозь него с острым, брезгливым презрением.
– Если ты так думаешь, значит, ты еще больший бесполезный идиот, чем я думал, – он поднимается, медленно, как больной старик. Цуна отводит взгляд. Эта слабость не предназначена для чужих глаз, ему нельзя видеть, как Занзас медленно идет к двери, расправляя плечи, обретая твердость осанки и походку опытного хищника. Возле выхода он останавливается и оглядывается, но теперь уже по его лицу больше ничего нельзя прочитать. – Спроси у Реборна, что такое быть боссом. Может, поймешь, что это ты убил его.
Он закрывает за собой дверь, а Цуна смотрит на бледного, полумертвого Сквало, которого убивает его собственное вышедшее из-под контроля пламя, и в груди поднимается страх. Ему стыдно и страшно оставаться с ним наедине, будто он сейчас откроет глаза – Цуна помнит их глубокий, дождливо-серый цвет – и повторит слова осуждения. Медленно, ощупью, боясь отчего-то повернуться к Сквало спиной, Цуна отступает к двери. Только когда она закрывается за ним, он понимает, что все это время прятал кольцо Неба в сжатом кулаке.

***
Цуна ведет пальцами по круглому камню с гербом Вонголы внутри. Безделушка, украшение, которое изменило его жизнь, которое сделало его ответственным за все происходящее с теми, кто считает себя его людьми.
– Я хочу понять, – твердо произносит он, искоса глядя на Реборна. Тот читает какую-то итальянскую газету, из-за листов, испещренных уже полузнакомыми словами, можно увидеть только шляпу и любопытный глаз Леона.
– О, путь в сотню миль начинается с первого шага, – шуршат страницы, и политики с первой полосы насмешливо подмигивают Цуне, улыбаясь изломанными лицами.
– Но ты должен мне объяснить! – Цуна сжимает кольцо в пальцах – рукам холодно, а металл теплый, и кажется, что долгое касание обжигает.
– Тебе стоит определиться, чего ты хочешь, никчемный Цуна, – голос у Реборна лениво-усталый. – Понять – или чтобы кто-нибудь все разжевал и положил тебе в рот?
Как всегда. Цуна не слишком-то надеялся на объяснения, и все же жаркая злость закипает в груди.
– Я хочу спасти Сквало, – почти шепчет он, боясь, что еще немного, и сорвется на крик, – ведь это я решил, что…
Газета шуршит, и звук этот удивительно напоминает смех.
– И снова уточнение. Ты хочешь спасти его или не хочешь чувствовать себя виноватым?
Горькая, словно морская вода, злость захлестывает Цуну, и он жмурится, чувствуя, как каждое слово Реборна превращает и без того давящее чувство вины в свинцовую плиту.
– Я… не знаю!
Он позорно сбегает и, хотя газета не шуршит, Цуна все равно чувствует жгущий кожу взгляд Реборна меж лопаток.

***
Кожа Сквало совсем восковая, и Цуна ведет ладонью над ней, не решаясь коснуться, ощущая только влажный воздух, наполненный мелкой дождевой изморосью. Его пламя Посмертной воли тлеет, больное и неровное, оно скручивается тугими узлами, всплескивает, напоминает узорчатый гобелен, половину нитей которого завязали узлами, а другую половину – распотрошили, оставив висеть лохматыми клоками. Даже закрыв глаза, Цуна все равно видит эти торчащие во все стороны языки пламени.
Решившись, он трогает расслабленные пальцы – тонкие, худые, обтянутые кожей. В них совсем не осталось прежней силы. От этой мысли у Цуны все внутри горько и болезненно сжимается. Сквало из тех людей, глядя на которых не веришь, что с ними хоть что-то может приключиться, людей неизменных и непредсказуемых, как ураганы или сходы лавин. Не всегда даже удается поверить, что люди эти из плоти и крови, а не из чистой энергии.
– Я не гожусь для этого, – оправдываясь, шепчет Цуна, изучающе трогая его безвольную руку. – Кто угодно, только не я. Я просто не способен справиться с этим. Люди, ответственность, – Цуна сжимает чужие пальцы, ему хочется схватить Сквало за плечи и встряхнуть в надежде, что он откроет глаза и заорет в своей обычной манере. – «Что значит быть боссом». Как будто я знаю, как будто я когда-нибудь командовал кем-то!
– Босс – это не только приказы, – у Шамала легкая неслышная походка тайного убийцы, и Цуна поспешно отдергивает руку, будто его застали за чем-то совершенно неприличным. Ладонь мокрая и пахнет дождем. Цуна любит этот запах с детства, когда в дождь на него надевали яркий апельсиново-рыжий дождевик и разрешали прыгать по лужам и пускать кораблики, сделанные из листиков и воткнутых в них палочек. Сейчас этот запах пугает, напоминает о близкой смерти.
– А что тогда?
– Небо, объединяющее всех.
Шамал проверяет капельницы, приборы и не смотрит на Цуну так старательно, что тому хочется собрать всех, кого только можно, и наорать на них, потому что они, похоже, договорились избегать этой темы всеми силами. Пока они молчат, здесь на кровати умирает Сквало. Цуну тошнит от этих игр, от того, как старательно, не считаясь со средствами, его дрессируют.
– Но у Сквало нет кольца Вонголы.
С его исхудавших пальцев сняли кольца, но отпечатавшиеся за время долгого ношения следы так и не сгладились. Красноватые полоски на изжелта-белой коже.
– Разве кто-то говорит о кольцах?
Шамал коротко кивает, прощаясь, но Цуна не смотрит в его сторону. Он не может оторвать глаз от Сквало, до ужаса тонкого и беспомощного с мокрыми прядями, прилипшими к щекам, и у него зудят кончики пальцев от желания снова прикоснуться. Цуна вспоминает широкую злую ухмылку Сквало, с которой он глядел сверху вниз, и от которой слегка слабели колени, и его рот наполняется горькой слюной. Пальцы касаются острых скул, оттененных синевой, но даже закрыв глаза, Цуна не может представить себе, каково касаться Сквало, когда он в сознании.
Мысли текут вяло и лениво, как неотвязный затяжной дождь. Цуна то и дело стирает воду со лба Сквало и вертит в голове слова Шамала.
– Как я вообще могу… быть боссом для тех, кто сильнее меня, – он прикрывает глаза и опускает голову, горбясь на неудобном больничном стуле. – Было бы лучше, если бы вы нашли кого-то другого. Занзас хотя бы знает, что делать.
– Ты тоже знаешь, – Цуна поспешно отдергивает руку и оглядывается на Занзаса. – А если не поймешь, что именно ты знаешь, и он умрет, я тебе потом лично кишки выпущу.
Цуна стискивает пальцы на кольце до боли и смотрит на Сквало. К его лбу опять прилипла спутанная челка.
– Если ты не скажешь, что от меня требуется, и он умрет, я сам тебя убью, – Цуна слышит свои слова будто со стороны, и, закрыв глаза, понимает, что именно так и поступит. – Я уже побеждал тебя.
– А что в этом толку – ты и муху убить не можешь, даже когда это необходимо, – Занзас кривит рот в злой усмешке.
– Если он умрет, я смогу, – повторяет Цуна, и Занзас улыбается чуть шире.
– Это хорошо, – он серьезно кивает и отворачивается, выходя из палаты, словно бы это и было все, зачем он приходил.
Цуна медленно выдыхает и утыкается лбом в холодную мокрую подушку. Щеки касаются влажные жгуты чужих волос.

***
Дождь за окном вкрадчиво скребется в окно, будто просит впустить его.
Дождь в палате стекает по простыням и пропитывает воздух запахом размокших сухих цветов, озона и горечью прелой листвы. Цуна подносит свои руки к лицу. От пальцев исходит тот же неотвязный аромат.
– Ты думаешь, что поможешь ему, если будешь сидеть здесь и страдать от чувства вины? – Шамал меняет капельницу. На белой коже Сквало – страшный диковинный узор из множества синяков.
Цуна смотрит на него и жмурит усталые глаза.
– Я должен уйти и делать вид, что из-за меня никто не умирает?
– Твои угрызения совести никому не помогут, – выражение лица у Шамала какое-то резкое. Цуна моргает растерянно, не понимая, что тут еще можно ответить. – Знаешь, почему вообще существуют мафиозные Семьи? Почему мы так держимся друг за друга, почему гордимся своей принадлежностью к Вонголе?
Эти вопросы звучат донельзя глупо – Цуна никогда не стремился к чему-то принадлежать, его мнения просто никто не спросил.
– Я не понимаю.
– Тогда вспомни, много ли есть одиночек, владеющих пламенем Посмертной воли, – Шамал осторожно вводит иглу в исколотую вену. – Никто из нас не может долго выживать вне Семьи.
На память невольно приходят его слова о Небе, объединяющем всех. Цуна трет свое кольцо, скользящее по пальцу.
– Я думал, потому что их устраняют.
Шамал качает головой печально и отстраненно.
– Я и так сказал слишком много, – бросает он через плечо, и Цуна смотрит ему вслед, пока дверь палаты не закрывается.
– Объединяющее небо, – повторяет он медленно, почти по слогам и, склонившись, отводит волосы с лица Сквало. Он такой холодный, будто его только что вытащили из снега. Как всегда, когда просыпается гипер-интуиция, немного ломит виски и тянет в затылке, но это гулкое и странное, почти приятное чувство. – Объединяющее всех.
Пламя дождя прохладное и пахнет осенью. Оно обнимает, как привычный детский дождевик. А потом становится тяжёлым – тяжелее бетонной плиты. В груди холодно и мокро, Цуна силится вдохнуть, но внутри что-то булькает, и дождевая вода идет горлом. Волосы тяжелеют под дождем, дождь стекает по коже, дождь внутри и снаружи. Цуна тонет в горьком осеннем ливне, распластавшись на краю больничной койки. Он впивается пальцами в собственное горло, скребет, не замечая, что под ногтями остаются кровавые ободки.
На грани слышимости горят крошечные огоньки, неверные и далекие, как звезды, и Цуна из последних сил тянется к ним. Ураган и Облако, Туман и Солнце, Гроза и Дождь. Один, два, пять, десять, пятнадцать. Их все больше, некоторые совсем слабые, другие – знакомые и привычно яркие, и Цуна ощущает их все, разом, и боль отступает, когда он чувствует каждого из них, становясь частью пламени Облака, оказываясь в теплом коконе пламени Солнца. Наверное, он даже мог бы узнать, что они делают, о чем думают.
Их так много, и ему требуется несколько секунд, чтобы понять, что все они – его Семья. Все виды пламени проходят сквозь него, и здесь, в глухом беспамятстве, Цуна видит, как они связаны между собой – так понятно и логично. В их едином полотне зияют уродливые прорехи и дыры. Цуна трогает их, выправляет. Под его мысленными касаниями пламя обретает гармонию. «Никто из нас не может долго выживать вне Семьи». Теперь Цуна понимает, почему. Без босса, без объединяющей силы Неба всех их ждет рано или поздно участь Сквало – стоит лишь немного перенапрячься.
Цуна закрывает глаза, и боль возвращается исподволь, прокрадывается в невесомо легкое тело, делая его ватным и непослушным. Простыни под ним мокрые, а под ребра впивается худой острый локоть Сквало. Он весь такой жесткий, угловатый. Боком Цуна чувствует выступающие ребра, торчащую косточку таза. Надо подняться, скатиться с него, но сил нет даже, чтобы как следует вздохнуть. Расцарапанное горло саднит, боль сдавливает грудь, и Цуна просто прижимается пылающим лбом к холодному плечу Сквало.
– Мне бы хотелось знать, почему ты лежишь на мне, мусор, – голос хриплый, полузадушенный. Под дых чувствительно вписывается неосторожно повернутый локоть. – Тебя не учили, что если лапать человека, пока он без сознания, то когда он очнется, можно огрести, а? – Сквало надсадно кашляет, выхаркивая из легких воду.
Цуна мотает головой, пытаясь изгнать из ушей слабые отзвуки искр чужого пламени, и медленно поднимает голову. Сквало смотрит из-под бесцветных ресниц, и глаза у него потемневшие, грозовые. Когда он ухмыляется, тянет губы на сторону в улыбке, похожей больше на оскал, у Цуны все внутри вздрагивает от облегчения.
Приподнявшись – локти дрожат, а в висках звенит от боли – Цуна поспешно и неловко тычется губами в сухие обветренные губы. Поцелуй резкий, холодный, царапающий. Сквало сжимает зубы, кусаясь в ответ. Цуна стонет на выдохе от неожиданности и, не удержавшись на нетвердых руках, падает – Сквало болезненно хрипит, но не пытается выбраться, пальцы его правой руки сжимают край футболки Цуны.

***
– Это приказ.
Сквало кривит губы и зло сверкает глазами из-под челки.
– Ох, ну конечно же, босс, – он выплевывает это как худшее ругательство, и Цуна невольно улыбается, тянется, касаясь его волос.
– Просто подожди немного. Тебе же говорили, что вставать еще нельзя, – Сквало еле слышно рычит сквозь зубы, поднимая руку и демонстрируя узкое худое запястье с отчаянно выступающими косточками.
– Я все больше превращаюсь в дохляка, – Сквало смотрит на свои пальцы и ладони с явственным отвращением. – Я здесь уже две недели!
Цуна прикрывает глаза, подставляя лицо теплым солнечным лучам. В больничном парке суховато пахнет приближающейся осенью, и этот запах все еще слегка царапает его сердце тревогой.
– Будешь ждать, сколько скажут, – говорит он спокойно. Сквало вздергивает губу, пламя Дождя взлетает, будто порыв ветра, несущего ледяной ливень. Цуна склоняется и просто целует этот оскаленный, перекошенный рот. Как всегда, когда пламя Сквало разбужено, слегка немеют губы, но Цуна никогда не отстраняется. Рано или поздно, когда перестанет хватать воздуха, худые жесткие руки обнимут его и прижмут к себе крепко.

Вопрос: Понравилось?

1. Понравилось!		57	(100%)
Всего:		57

@темы: конкурсная работа, фанфик, Команда белой смородины, работа по нашему пейрингу

---

[Смородина_Лайт]

Название: Мое Небо
Автор: Белая Смородина
Персонажи: TYL!Сквало\TYL!Цуна
Рейтинг: PG-13
Жанр: романс
Размер: превью - 150х150, по клику на превью полный размер - 1200x1200
Дикслеймер: Права на мир и персонажей принадлежат Амано

Вопрос: Понравилось?

1. Понравилось!		43	(100%)
Всего:		43

@темы: конкурсная работа, арт, Команда белой смородины, работа по нашему пейрингу

---

[Смородина_Лайт]

код баннера

 <a href="http://sladkaya-bitva.diary.ru/?tag=4557769"> <img src="http://static.diary.ru/userdir/2/7/0/9/2709365/75370884.jpg"> </a>

Название: Выигрыш
Автор: Белая Смородина
Бета: Белая Смородина
Персонажи: 5YL!Сквало\5YL!Цуна, 5YL!Занзас
Жанр: романс, юст
Рейтинг: PG-13
Размер: 987 слов
Дикслеймер: Права на мир и персонажей принадлежат Амано
Саммари: Проиграть в покер опасно, выиграть - еще опаснее



Сквало прекрасно знает, что умение держать лицо – это не про мелкого Саваду. То, какие рожи он обычно корчит, когда не в своем долбаном гипер-режиме супергеройства – это же просто со смеху умереть. С таким лицом не то, что садиться играть в карты, и жить-то опасно.
Поэтому когда Савада выигрывает у Занзаса партию в покер, у Сквало просто отвисает челюсть. У Савады, признаться, тоже, поэтому он переводит ошарашенный взгляд с карт на Сквало и обратно, избегая сталкиваться глазами с Занзасом.
- Чего расселся, - мрачно изрекает тот, задирая ноги на стол прямо поверх карт. – Забирай свой выигрыш и уматывай отсюда.
Савада не очень-то торопится забирать его. Он кусает губы и выстукивает пальцами какую-то нервную мелодию по поверхности стола.
Выигрыш тоже не очень-то торопится оказываться в руках у Савады. Потому что выигрыш сегодня – Сквало.

В особняке Вонголы раздражающе тихо, несмотря на то, что повсюду снуют мелкие подчиненные, которые почтительно отступают в сторону перед главой Семьи. Сквало чувствует, что если он сейчас не заорет, то у него начнут ныть зубы.
- Вро-о-ой! Савада! Какого хрена? Почему нельзя было отправить меня сразу к вашему пацану на тренировку? На кой черт ты потащил меня за собой?
- Успокойся, Сквало, - Цуна устало трет переносицу и тут же вскидывает на Сквало испуганный взгляд. – Извини. Формально я могу тобой командовать, но напрямую ты подчиняешься Занзасу, я не собирался отдавать тебе приказы. Извини еще раз. Просто я немного растерялся…
- Чертов босс, - рычит Сквало, пинком распахивая дверь в кабинет Савады.
Этот мямлящий идиот, невесть как справляющийся с обязанностями главы, хорошо устроился. Сквозь песочного цвета шторы из окон льется золотистый свет, тихо шумит на ветру яркая листва. В кабинете светло и просторно, не то, что у его собственного босса. И выпивки тоже нет. Сквало усмехается, поднимая со стола бутылку с лимонадом.
- Я не пью, извини, - разводит руками Цуна и быстро добавляет: - Если ты хочешь виски, я могу попросить…
- Я не пью, - отрезает Сквало. – Пусть чертов босс пьет, у мечника голова должна быть трезвой. Да и вообще хоть кто-то в этой компании психов должен быть в трезвом уме.
Савада смотрит на него так, словно сомневается в способности Сквало быть хоть немного адекватным.
- За своими идиотами следи лучше, - огрызается тот, усаживаясь в низкое кресло и проваливаясь в мягких подушках. Черт, удобно, так бы и сидел. Хрен он скажет об этом Саваде, разумеется.
- Я и слежу по мере сил, - улыбается ему Цуна, усаживаясь за свой стол и придвигая к себе поближе стопку документов.
Сквало хочется вякнуть что-нибудь обидное о силах Савады, но он вспоминает, как этот дохляк чуть не убил Занзаса, и решает промолчать, сердито скривившись. Смотрит пару минут в окно, щурясь от яркого света и сдерживая зевоту, а потом все же не выдерживает.
- Если следишь, то где носит вашего пацана с мечом? Он на дурацком бейсболе? На кухне у папочки?
- Ямамото в отъезде, - охотно поясняет Цуна, оставляя на документах очередные замечания.
- Так какого же хрена вы тогда играли с боссом на своих мечников?
- Занзас предложил, - пожимает плечами Цуна, не поднимая на него взгляд. Сквало начинает беситься.
- Потому что этот мудак был уверен, что выиграет, и я получу свой законный день тренировок.
- Я удивлен не меньше твоего, Сквало. Честно, - глаза у Савады серьезные и ни капли не растерянные. Сквало кажется это странным, ведь всего пару часов назад тот сидел, не в силах оторвать изумленный взгляд от карт, и мямлил что-то испуганно. Здесь он ведет себя по-иному. Дома и стены помогают? По крайней мере, здесь Савада может быть уверен в том, что в случае чего ему на помощь кинется целая армия.
Сквало становится скучно. Он прикрывает глаза, вытягивая ноги и сползая в кресле.
- Может быть, ты отдохнешь в какой-нибудь из комнат? Тут есть очень удобные…
- Плевать я хотел на удобство. Пусть оно волнует всяких недоносков. А я и тут отлично высплюсь.
Сквало надеется, что будет храпеть во всю глотку и как следует побесит Саваду. Спать ему хочется до ужаса, поэтому он отключается, стоит только прикрыть глаза.

Когда он открывает их, за окном уже разливается густой медовый вечерний свет. Сквало лениво потягивается и разминает затекшую шею.
- Помочь? – раздается рядом тихо.
Он медленно поворачивает голову и натыкается на пристальный взгляд Савады. Цуна присаживается на подлокотник кресла, и Сквало на секунду кажется, что свет из окна перетек в его глаза. Похожий оттенок, только и всего.
- С чем помочь? – спрашивает он хриплым ото сна голосом.
- Шею размять, - поясняет Савада. – У меня после тренировок раньше тоже сильно болела. Я знаю, куда нажать, чтобы перестало.
- Ну нажимай, - разрешает Сквало. Он толком еще не проснулся и сам удивлен собственной расслабленности.
Савада подсаживается ближе и кладет ладонь ему на шею. Поглаживает, и Сквало ежится под легкими прикосновениями. Вторую ладонь он устраивает у Сквало на щеке, нажимая несильно кончиками пальцев на висок.
Сквало прикрывает глаза. От ладоней исходит тепло, перерастающее в жар – не обжигающий, но ужасно приятный. Цуна слегка надавливает ему на основание шеи, и Сквало выдыхает удовлетворенно, поворачивая голову в разные стороны.
- Охрененно. Покажешь потом, куда там нажимать.
Савада кивает ему сосредоточенно, не отнимая ладоней. Сквало глядит на него непонимающе.
- Ну что еще?
Цуну качает к нему, как на волнах, Сквало ощущает прикосновение его губ – и Савада мгновенно отстраняется, отводя взгляд раздосадовано.
- Извини. Не сдержался. – Он хочет подняться с кресла, но Сквало цепко перехватывает его запястье, дергая на себя.
- Покер, значит, - цедит он, разглядывая легкий румянец на щеках Савады. – Ты вообще в него играл-то хоть раз?
- Два месяца. Каждый вечер, - улыбается ему Цуна. – Я умею хорошо тренироваться.
- И убеждать чертовых идиотов в том, что сыграть на мечников – их собственная гениальная идея.
- Я просто как-то обмолвился при Занзасе, что…
- Не важно, - перебивает Сквало, сгребая Цуну и устраивая его на себе. Он ухмыляется недобро и поглаживает его шею ладонью.
- У меня не болит шея.
- Скоро заболит, - мстительно обещает Сквало и притягивает его к себе. – Я еще не забрал свой собственный выигрыш.

Вопрос: Понравилось?

1. Понравилось!		61	(100%)
Всего:		61

@темы: конкурсная работа, фанфик, Команда белой смородины, работа по нашему пейрингу

---

10.07.2012

[Сладкая битва]

День Шиповника и Белой Смородины

@темы: Команда белой смородины, Команда шиповника, организационное

---

Баннеры сообщества

[Сладкая битва]

<div align="center"><a href="http://sladkaya-bitva.diary.ru/"><img src="http://storage5.static.itmages.ru/i/12/0626/h_1340663102_8908470_3b4e6e77a5.jpeg" ></a></div>

Еще баннеров!

<div align="center"><a href="http://sladkaya-bitva.diary.ru/"><img src="http://static.diary.ru/userdir/3/0/1/3/3013164/75229502.jpg"></a></div>

<div align="center"><a href="http://sladkaya-bitva.diary.ru/"><img src="http://storage9.static.itmages.ru/i/12/0627/h_1340762017_2387523_0bd7d2aaf6.jpeg" ></a></div>

<div align="center"><a href="http://sladkaya-bitva.diary.ru/"><img src="http://static.diary.ru/userdir/3/0/1/6/3016413/75281589.jpg"></a></div>

<div align="center"><a href="http://sladkaya-bitva.diary.ru/?tag=4557763"><img src="http://10pix.ru/img1/1737/8083829.gif"></a></div>

<div align="center"><a href="http://sladkaya-bitva.diary.ru/?tag=4557762"><img src="http://static.diary.ru/userdir/3/0/1/8/3018123/75337377.png" ></a></div>

<a href="http://sladkaya-bitva.diary.ru/?tag=4557771" target=_blank><img src="http://i4.imageban.ru/out/2012/07/05/971d41307b7da3b6424e89700d68d810.png"></a></div>

<a href="http://sladkaya-bitva.diary.ru/?tag=4557769"> <img src="http://static.diary.ru/userdir/2/7/0/9/2709365/75370884.jpg"> </a>

<a href="http://sladkaya-bitva.diary.ru/?tag=4557761"> <img src="http://static.diary.ru/userdir/2/7/0/9/2709365/75343806.jpg"></a>

<a href="http://sladkaya-bitva.diary.ru/?tag=4557772" target=_blank> <img src="http://10pix.ru/img1/2043/8089367.jpg"></a>

<a href="http://sladkaya-bitva.diary.ru/?tag=4557767"><img src="http://static.diary.ru/userdir/1/9/3/1/1931959/75381462.gif"></a>

<a href="http://sladkaya-bitva.diary.ru/?tag=4557773" target=_blank><img src="http://www.10pix.ru/img1/1621/8091960.png"></a>

запись создана: 26.06.2012 в 18:41

@темы: баннеры, Команда арбуза, Команда белой смородины, Команда вишни, Команда волчьей ягоды, Команда голубики, Команда граната, Команда ежевики, Команда клубники, Команда оливки, Команда помело, Команда тыквы, Команда фейхоа, Команда шиповника, организационное

---

[Сладкая битва]

Уважаемая команда "Шиповник" и уважаемая команда "Белая смородина"! Пожалуйста, приготовьтесь. Вторник 10.07.2012 будет объявлен Днём шиповника и белой смородины.

@темы: Команда белой смородины, Команда шиповника, организационное

---

Оформление шапки

[Сладкая битва]

Пример оформления работы:

Название: *название вашей работы*
Автор: *название вашей команды*
Бета: *название вашей команды или анонимный доброжелатель, для текстовых работ*
Персонажи: *ключевые персонажи/группы персонажей вашей работы*
Категория: *слэш, фемслэш, гет, джен*
Жанр: *жанр, указывается по желанию*
Рейтинг: *рейтинг вашей работы*
Размер: *для текстовых работ - количество слов, до 1000 слов - указывается по желанию; для графических работ - размер изображения целиком или размер превью*
Дикслеймер: *отказ от прав на мир и персонажей*
От автора: *небольшое послание от автора/посвящение, указывается по желанию*
Саммари: *краткое содержание вашей работы, указывается по желанию*

Оформлять работы баннерами и кнопками можно, но необязательно.

@темы: правила, организационное

---

О сроках выкладки

[Сладкая битва]

В связи с близостью межфандомного конкурса "Фандомная битва-2012" и тем фактом, что на участие в конкурс записалось больше десяти команд, администрацией сообщества было принято решение проводить в один день выкладку двух команд.
Выбор команд будет проводиться путем жеребьевки каждый вечер не позднее 21:00 начиная с 9 июля.

запись создана: 03.07.2012 в 23:24

---

Предварительные списки команд

[Сладкая битва]

Шиповник
1.  смысла не предвиделось
2.  +100500
3.  Алиса с отваром шиповника
4.  Alice Della Rocca
5.  Зеленая свинка

далее

Арбуз
1.  Red Cheongsam
2.  Рест
3.  anguria~
4.  ом-анон

Ежевика
1.  Крыжовничек
2.  Двухголовая
3,4,5.  Сладкая Ежевичка

Клубника
1.  Прелестный ангелочек
2.  Дашка-зараза
3.  Bocek
4.  горган
5.  сладкая ботва

Голубика
1.  Himery
2.  lady under the veil
3.  Бесстрашный, небезупречный
4.  Шуршунка
5.  Toriya

Гранат
1.  Гранатик
2.  lady under the veil
3.  Бесстрашный, небезупречный

Тыква
1.  Мукуролавер2
2.  Гранатик
3.  Анон с Прожектора

Помело
1.  Вечный Врой
2.  М.С. с бревном наперевес
3.  sonja-sova

Белая смородина
1.  Вечный Врой
2.  Ягодный компотик

Волчья ягода
1.  Козинаки
2.  время пить чай
3.  Nappo

Оливка
1.  sonja-sova
2.  esplodio
3.  Nappo

Вишня
1.  Ягодный компотик
2.  самогон
3.  Good bye, Blue Bird
4.  Wild Turkey

Фейхоа
1.  самогон
2.  Good bye, Blue Bird



Напоминаем, что списки предварительные! Вы можете обратиться к нам в течении следующего дня, если хотите что-то изменить.

---

А правила мы вам уже сказали!

[Сладкая битва]

Пост для приема заявок на участие!

- ник
- ягоды (сладости, овощи), за которые вы хотите играть (одну основную и несколько запасных)
- что можете делать (фик, арт, обзор фиков по пейрингу и т.д.)
- за одну или две команды играете

уже участвуют

смысла не предвиделось
+100500
Мукуролавер2
Рест
Прелестный ангелочек
Гранатик
lady under the veil
Бесстрашный, небезупречный
Миссис Джессо
Шуршунка
Toriya
Крыжовничек
anguria~
М.С. с бревном наперевес
Дашка-зараза
ом-анон
Alice Della Rocca
Зеленая свинка
Bocek
горган
сладкая ботва
Двухголовая
Сладкая Ежевичка
Алиса с отваром шиповника
Nappo
Вечный Врой
Red Cheongsam
Козинаки
Himery
Ягодный компотик
самогон
sonja-sova
Good bye, Blue Bird
esplodio
время пить чай
Wild Turkey


Предположительное количество человек в каждой команде
Шиповник: 5!
Клубника: 5!
Арбуз: 4
Тыква: 3
Ежевика: 5!
Гранат: 3
Голубика: 5!
Помело: 2
Белая смородина: 2
Волчья ягода: 2
Вишня: 4
Фейхоа: 2
Оливка: 2

Прием закончен.

запись создана: 27.06.2012 в 00:13

@темы: организационное

---

Замечательные правила, созданные блягодаря упорному труду и тщательной подготовке

[Сладкая битва]

Командный экспресс-фест "Сладкая Битва" проводится быстро! с целью определить самую сладкую ягоду РФ (а потом еще раз, и еще!).

Вот правила феста, они простые.

1. Первым делом набираем команды, которые будут представлять отдельные ягодные пейринги (таблица пейрингов — в эпиграфе).

1.1 Записываться можно максимум за две команды.

1.2 Деление на команды происходит так: с 29 июня по 3 июля (до 23:59) все, кто желает участвовать, подают заявку в форме:

- ник
- ягода/сладость/овощ, за которую вы хотите играть, плюс несколько (хотя бы две) запасных, на случай, если для основной не наберется команда
- что можете делать (фик, арт, обзор фиков по пейрингу)
- за одну или две команды играете

1.3 В команде может быть от 2-х до 5-ти участников - для каких ягод команды наберутся, те и будут участвовать.


2. После окончания приема команды получают неделю на подготовку, а с 10 июля у нас начинаются ягодные дни — каждый день посвящен отдельной ягоде. Ягода, которой будет посвящен следующий день, будет определена жеребьевкой в конце предыдущего (накануне начала выкладок будет известно, кто первый, вечером первого дня - кто второй и так далее).

2.1 В день своей ягоды/сладости/овоща каждая команда должна выложить не более 5 работ, посвященных своему пейрингу.

2.2 В день чужих ягоды/сладости/овоща команда может выложить одну работу, посвященную чужому пейрингу, голоса за эту работу также будут зачтены. Делать что-либо в день чужой ягоды можно, но не обязательно.

2.3 Эти работы могут быть фиками (размером от 500 слов; фиками могут быть хоть все работы), артами (не более двух артов из пяти работ) или обзором ранее написанных в РФ фиков по вашему пейрингу (не более одной работы). То есть, арт и обзор фиков являются допустимыми, но не обязательными вариантами работ*

2.4 Работы не должны быть выложены нигде, кроме конкурсного сообщества, до окончания конкурса, от логина автора. Перепост работы разрешается.

2.5 Работы выкладываются анонимно. Для этого участники могут создать отдельные сообщества, от логина которых и будет происходить выкладка, а могут определить ответственного за выкладку участника. Во втором случае посты в сообществе создает он.

2.6 Оформлять работы баннерами и кнопками можно, но необязательно.

3. Каждая из работ выкладывается отдельным постом и к каждой прикрепляется голосование из одного варианта: Понравилось!

3.1 В любой ягодный день можно выложить внеконкурс (по своему пейрингу, в посте — одна работа). Голосование к нему не прикрепляется.

4. По окончании ягодных дней и трех дополнительных дней голосования организаторы подсчитывают все голоса, собранные командой каждой ягоды, и ягода, набравшая наибольшее количество голосов, объявляется самой сладкой!

---

примечание: записываться за гет и фемслеш можно записывайтесь и придумывайте себе хоть ягоду, хоть овощ, хоть сладость

* Работы, разрешенные для конкурсной выкладки: фанфики, арты, обзоры фанфиков, AMV (максимум — одна работа из пяти), коллажи (две работы из пяти при условии, что нет артов), перевод додзинси (одна работа из пяти), перевод фанфиков. Все остальное — внеконкурс.

@темы: правила, организационное